К программе космических исследований Сергей Павлович относился исключительно серьезно. Он понял, и намного раньше других, что космические исследования и прикладные космические аппараты - новая область науки и техники, что для создания космической техники необходима организация новой отрасли. И Сергей Павлович потратил немало сил для создания этой отрасли.

В ОКБ Королева практически одновременно разрабатывались (только по космической технике), изготавливались и испытывались корабли "Восток", межпланетные аппараты, аппарат для мягкой посадки на Луну, научный спушик "Электрон" и спутник связи "Молния". Такого широкого фронта работ в одной организации до этого пе знала ни отечественная, ни зарубежная техника. К этому нужно добавить, что все перечисленные космические аппараты не имели прообразов и существенно отличались друг от друга по массе, по компоновке и конструкции, по траекториям, по составу и параметрам бортовой аппаратуры.

Каждый из этих аппаратов, конечно, не мог быть создан силами только одного ОКБ Королева. Требовалась достаточно обширная кооперация, ее надлежало организовать, и это также легло на плечи Сергея Павловича. Разработка, изготовление и испытания сразу нескольких различных аппаратов потребовали организационной перестройки ОКБ и завода. Такую перестройку Сергей Павлович осуществлял на ходу. Дело непростое, но помогало то, что сотрудники Королева, от его заместителей до рабочих цехов, относились к своим обязанностям неформально: болели за дело, хотели сделать все, как можно лучше, не считались с физической и моральной нагрузкой.

С. П. Королев обладал обширными деловыми связями и большим авторитетом среди главных конструкторов, руководителей предприятий, ученых. Это существенно помогало ему в создании кооперации.

В 1958 г. мы долго не могли найти организацию, которая взялась бы за изготовление и испытание "натриевой кометы", которая должна была быть установлена на первых лунных ракетах. Напомним, что "натриевой кометой" называлось устройство, выбрасывающее пары натрия в определенной точке траектории. Пары натрия, освещенные Солнцем, должны были давать спектральную линию, которую предполагалось зарегистрировать в ряде обсерваторий с помощью электронно-оптических преобразователей и, таким образом, подтвердить параметры траектории лунной ракеты.

После безуспешных поисков группа сотрудников пришла к Сергею Павловичу. Выслушав их, ои тут же начал звонить по телефону и буквально через 5-10 минут договорился о разработке и создании "натриевой кометы". После этого, посмотрев на нас с хитрой усмешкой, сказал: "А вы месяц искали..."

При разработке новых космических программ Сергей Павлович всесторонне рассматривал варианты этих программ, их научную ценность, техническую реализуемость, перспективность. Ему были не свойственны скороспелые решения. Создавалось даже впечатление, что он боится принять случайные или недостаточно обдуманные решения, боится оказаться под влиянием какого-либо одного мнения, своего или чужого. Эта осторожность сочеталась с несокрушимой волей, когда путь был выбран. Два таких, казалось бы, взаимоисключающих качества были, пожалуй, наиболее нужными Сергею Павловичу как Главному конструктору.

В конце 1957 г. расчеты и проработки, проведенные в ОКБ, показали, что, добавив к существующей ракете третью ступень, можно достичь второй космической скорости. Естественно, появилась перспектива исследования Луны. Сергей Павлович обдумывал сам и обсуждал различные варианты такой программы. В ее разработке участвовали главные конструкторы, крупнейшие астрономы, физики и механики. Обсуждались самые различные варианты.

Разработке программы исследований Марса и Венеры также предшествовал ряд совещаний. Большая часть этих совещаний проводилась у М. В. Келдыша. В них участвовал Сергей Павлович или его заместитель, по космическим делам К. Д. Бушуев. Между прочим, по поводу создания межпланетных аппаратов, предназначенных для доставки на поверхность Венеры и Марса автоматических станций, довольно долго существовало расхождение во мнениях С. П. Королева и М. В. Келдыша. Последний был против создания таких аппаратов и даже называл их "ракетным трюком". Но то был спор двух глубоко уважающих друг друга людей, и в результате такого спора могла родиться только истина. Через некоторое время М. В. Келдыш согласился с предложением С. П. Королева о создании таких аппаратов и стал его горячо поддерживать.

С. П. Королев создал в своем ОКБ проектные подразделения для разработки ракет и космических аппаратов. Эти подразделения существенно отличались от имевшихся в авиационных КБ бригад общих видов: здесь определялись задачи и состав научной аппаратуры, приближенно выбирались и рассчитывались траектории и орбиты, прорабатывался состав служебных систем и приборов, компоновка космического аппарата, программа и логика работы бортовых систем и укрупненная программа экспериментальных работ. Естественно, что в этих делах участвовали и другие подразделения ОКБ, а также смежные организации, однако увязывалось все в единое целое проектантами. Основная работа других подразделений и организаций начиналась после подготовки, обсуждения, утверждения и выпуска проектных материалов по данному аппарату. Такие материалы в те годы назывались "исходными данными".

В подготовке проектных материалов Сергей Павлович принимал самое активное участие. Иногда идея создания того или иного космического аппарата исходила от самого Сергея Павловича, иногда от его заместителей, а иногда от непосредственных разработчиков - проектантов. Идея создания аппарата, например, для мягкой посадки иа Луну автоматической станции принадлежала Королеву. Он очень хотел осуществить этот эксперимент и принимал самое деятельное участие в разработке, испытаниях аппарата, в определении совместно с астрономами физических условий на Луне, в организации всех работ и, наконец, в управлении аппаратом в полете. К сожалению, Сергей Павлович не дожил меньше месяца до удачного осуществления этого эксперимента.

Аппарат для фотографирования обратной стороны Луны был предложен рядовыми проектантами при поддержке К. Д. Бушуева и ряда смежных организаций. Сергей Павлович одобрил идею и дал задание на разработку аппарата. В начале работ его больше всего беспокоила необходимая здесь система ориентации, и он принял решение привлечь группу Б. В. Раушенбаха из смежной организации, у которой были к тому времени конкретные предложения по созданию такой системы. Позднее Сергей Павлович добился перевода этой группы в свое ОКБ. И вот Главному конструктору представили на рассмотрение чертежи общего вида аппарата, его траекторию и программу работ.

Помимо, с каким волнением мы ждали реакции Сергея Павловича, ведь аппарат был совсем новым и очень трудным в разработке, и мы гордились, что все трудности, хотя бы пока на бумаге, преодолены. Сергею Павловичу аппарат понравился. Сразу после доклада и обсуждения он дал все необходимые распоряжения. Работа в цехах ОКБ и у смежников заметно оживилась. К слову, от этого момента до пуска (4 октября 1959 г.) прошло около шести месяцев - таковы были темпы работы...

С конца 1959 г. до начала весны 1961 г. в ОКБ был разработан проект марсианского аппарата, а также разработан, изготовлен и испытан аппарат для полета к Венере ("Венера-1"). Сергея Павловича беспокоила предстоящая загрузка ОКБ и завода многолетней программой исследования Марса и Венеры и многими другими программами, которые или уже шли или только намечались в голове Главного конструктора. И он начал принимать определенные меры. В начале февраля 1961 г. вызвал меня Сергей Павлович (дело было на космодроме, где тогда готовили к пуску "Венеру-1" и "Восток"). Он предложил попытаться унифицировать аппараты, предназначенные для пусков к Венере и Марсу. Через сутки или двое удалось изобразить компоновочную схему универсального аппарата и сочинить некий текст, из которого можно было понять, как аппарат переоборудуется при изменении задач полета и какие системы и приборы могут быть частично или полностью унифицированы. Конечно, все это были сугубо предварительные соображения, но идея Королева о возможности унификации подтвердилась, и удалось наметить некоторые конкретные пути.

Сергей Павлович сделал ряд замечаний, но в целом одобрил материал, дал указание оформить его в виде технических предложений и подготовить препроводительную бумагу в ОКБ с указанием срочно начать конкретную проработку. Сергей Павлович подписал подготовленные мною документы без замечаний, но, к моему великому смущению, приказал под своей подписью под техническими предложениями подписаться и мне. Родился и срочно полетел в ОКБ весьма странный документ, подписанный Главным конструктором и... мною, начальником небольшого проектного сектора. Неудобство, которое я испытывал, легко объяснить, в частности, тем, что документ получился программным и попал к моим непосредственным начальникам. Продолжением этого эпизода явилась серия межпланетных станций.

Попутно хочется отметить, что Королев на космодроме любил творчески работать: там у него просто было для этого больше времени. Текущие космодромные дела шли по заведенному порядку и требовали вмешательства Главного только в экстренных, аварийных ситуациях. Время на отдых, сон, еду на космодроме сводилось у него к минимуму. Иногда для этой своей "второй", творческой, деятельности Сергей Павлович вызывал к себе на космодром сотрудников КБ.

Сергей Павлович уделял большое внимание организации оперативной работы по управлению космическими аппаратами в полете. Эта задача не имеет аналогов в других областях техники. Управление автоматическими аппаратами в полете включает в себя: получение, расшифровку и анализ телеметрических данных о работе бортовых систем и научных приборов; проведение траекторных измерений, на основании которых определяется фактическая траектория и дается прогноз движения; передачу на борт дискретных команд и числовых данных. Все это должно делаться в определенной временной последовательности, достаточно быстро и, конечно, правильно. Одно неправильное решение может привести к потере многих месяцев труда больших коллективов, к немалым материальным потерям. Следует учесть и то, что в те годы работы с первыми космическими аппаратами процесс управления почти не был автоматизирован, даже телеметрические данные расшифровывались, вручную.

Обычно работа с космическими аппаратами осуществлялась в так называемых сеансах связи. Программа их включала в себя перечень команд и числовых данных (уставок), которые нужно подать с Земли на борт, и времена их выдачи, а также список телеметрических данных, которые нужно было расшифровать и передать по линиям связи в первую очередь. Программа сеансов составлялась заранее, но обязательно после проведения и осмысливания предыдущего сеанса, подписывалась у Сергея Павловича или его заместителя и передавалась на пункт управления.

Поскольку на пунктах управления находились знающие и толковые люди, знакомые уже с особенностями данного аппарата, то иногда они предлагали скорректировать программу в некоторых ее частях.

Подготовка программы осуществлялась созданной по специальному приказу Королева оперативной группой управления. В эту группу обычно входили представители различных подразделений ОКБ, ответственные за отдельные бортовые системы (система электропитания, система ориентации и пр.). Иногда на отдельные сеансы к оперативной группе подключались представители других организаций - разработчики радиоаппаратуры, руководители научных экспериментов, специалисты по двигательной установке.

Как правило, программа сеанса, подготовленная и подписанная заранее, не реализовывалась без коррекций во время самого сеанса. Коррекция программы во время сеанса осуществлялась той же оперативной группой управления на основании текущего состояния бортовых систем и данных наземного пункта. Иногда, особенно для новых аппаратов, программу сеапса приходилось менять целиком во время сеанса.

Во время наиболее ответственных операций (первый сеанс, коррекция траектории, подлет к планете и т. д.) оперативную работу возглавлял сам Королев. Иногда для большей оперативности по распоряжению Сергея Павловича вся оперативная группа или ее часть отправлялась на пункт управления. В отдельных случаях сам Главный конструктор вылетал на пункт управления. Например, на первый сеанс с аппаратом "Венера-1" в феврале 1961 г. на пункт управления прибыли С. П. Королев, М. В. Келдыш и почти вся оперативная группа.

Если программу сеанса подписывал Сергей Павлович, то с ним заранее согласовывалась укрупненная программа с перечнем основных работ на ближайшие несколько сеансов. Если Королев не участвовал в оперативной работе, то ему представлялся краткий отчет о том, что произошло в очередном сеансе.