Как ни щедр был С. П. Королев, раздавая другим конструкторам успешно начатые работы, но тематику, связанную с пилотируемыми полетами, он не передавал никому. Безусловно, это было связано с учетом особой сложности и ответственности такого рода запусков, но не менее вероятно и то, что здесь сказывались давние и стойкие симпатии Сергея Павловича. С юношеских лет он мечтал о полетах, сначала на планерах (он даже получил свидетельство пилота-планериста), а затем и на ракетном летательном аппарате. В середине 30-х годов сконструированный им двухместный планер СК-9 был переоборудован в ракетный планер, на котором летчик Федоров в 1940 г. совершил первый в Советском Союзе полет с использованием ракетного двигателя. Сергею Павловичу не удалось провести летные испытания подобных летательных аппаратов лично (хотя летные испытания ракетных ускорителей проводились во время войны с его непосредственным участием), и он всегда с сожалением говорил о том, что возраст и здоровье закрыли ему путь в космос.

Не удивительно, что все, связанное с работой космонавтов, он вел непосредственно сам и контролировал самым тщательным образом.

Все, что делалось впервые, особенно при пилотируемых полетах, он считал нужным не просто проверить, но "прочувствовать". И предельно глубоко. Лишь после этого, убедившись, что исполнители понимают его совершенно точно, С. П. Королев переходил к обычному контролю. В силу этого процедура утверждения инструкции по пилотированию для последующих полетов была много проще.

При подготовке первого пилотируемого полета Сергей Павлович особенно внимательно следил за тем, чтобы вся рабочая обстановка была предельно деловой, чтобы строгие рабочие будни не получили ненужных, мешающих работе оттенков. Особенно он следил за этим в период работ на космодроме, где собиралось большое количество людей, представляющих здесь различные заводы и институты, и где в силу этого легче нарушались привычные административные связи. Все начиналось еще в Москве, при утверждении состава командируемых на космодром. Здесь безжалостно, невзирая на возможные обиды, из списков вычеркивались все, в ком не ощущалось самой настоятельной необходимости. Сергей Павлович прекрасно понимал, что наряду с трудностями размещения, питания и т. д., существует и другая опасность: "лишний", не слишком занятый человек мог стать не помощником, а помехой в работе, В основном на подготовку запуска Гагарина поехала, если так позволено будет выразиться, "первая сборная" - люди, уже осуществлявшие запуски предыдущих отработочных аналогов будущего "Востока", сработавшиеся и хорошо знакомые как с техникой, так и со специфическими условиями космодрома. С такой "командой" было довольно легко сохранить деловую и рабочую обстановку на космодроме без каких-либо "кренов" как в сторону излишних опасений, так и в сторону вредного зазнайства.

Уходя вечером на отдых, Королев говорил ведущему ночную смену: "Если нужно, звоните мне ночью, телефон стоит около моей постели". Все мы старались не тревожить его по ночам, зная, как он уставал за день. И нередко по утрам стояли, опустив глаза, когда он распекал за "излишнюю" деликатность.

Идет напряженная подготовка к запуску "Востока". Сергей Павлович вникает во все детали, даже в такие, казалось бы, мелочи, как "ритуал" представления космонавта Государственной комиссии или порядок встречи его с командой, готовящей старт "Востока". Впрочем, отеческая забота о космонавтах и искренняя дружба с ними уже многократно описаны. Поэтому скажу лишь, что после старта Гагарина, когда никто из нас уже ничего не смог бы сделать или поправить, нарастающее нервное напряжение всех достигло своего апогея. Сообщение о благополучном приземлении как бы мгновенно сбросило это напряжение, и лишь в эти минуты, когда кончились все заботы, Сергей Павлович был охвачен вполне понятным чувством радости. В небольшом самолете Ил-14, в котором летели к месту посадки корабля "Восток", С. П. Королев, М. В. Келдыш, да и другие пассажиры самолета вели себя шумно и радостно, как студенты-первокурсники, удачно выдержавшие первый экзамен. Это была естественная реакция после многодневного и изматывающего нервную систему труда.